Несмотря на то, что доктор Фил пообещал Джессике помощь в виде тотального контроля, многие телезрители по всей Америке сочли такую помощь недостаточной и решили внести свой посильный вклад в улаживании ситуации. Они принялись звонить в полицию города Анкориджа с требованием тот час же забрать у Джессики ребенка, а ее посадить в тюрьму.

Ну, что касается посадки в тюрьму, то в Америке это так быстро не делается, хотя бы и по желанию телезрителей, — сперва должен состояться длительный судебный процесс. Но вопрос с изъятием ребенка решается элементарно. Домой к Джессике тут же нагрянули социальные работники в сопровождении полиции и увели всех детей без разбору — как приемных, так и родных, не исключая и мальчика с синдромом Дауна. Однако на последующей «доверительной беседе» с психологами, которая продолжалась почти целые сутки, дети Бигли горой встали за родителей и ни разу не позволили сбить себя с толку (притом что старшей девочке едва исполнилось десять лет). Они в один голос заверяли, что очень любят маму и папу и никогда не подвергались с их стороны жестокому обращению. (Уж не знаю, как они объяснили сцены из пресловутого видеоролика. Наверное, сказали, что те были разыграны понарошку.) Так и не добившись компромата на родителей, защитники детей были вынуждены отпустить их обратно домой. Это единственный эпизод во всей истории, когда мнением детей кто-то поинтересовался.

Надо отметить, что Джессика моментально сделалась мировой знаменитостью, получив прозвище «Мамаша — Острый Соус» (Hot Sauce Mom). Сообщения о событиях ее жизни стали появляться в сводках новостей международных информационных агентств. Когда по планете разнеслась весть, что социальные службы города Анкориджа не нашли оснований для изъятия детей, это вызвало новую бурю негодования мировой общественности. Тем больше ожиданий стало возлагаться на судебный процесс, который был инициирован уже упомянутой нами прокуроршей Синтией Франклин, выдвинувшей против гражданки Бигли ожидаемое обвинение по статье «Жестокое обращение с детьми».

Джессика решительно отказалась признать себя виновной. На первых предварительных слушаниях она заявила, что ролик, показанный по телевизору, был всего лишь инсценировкой, снятой по заказу доктора Фила (что, судя по всему, является чистейшей правдой). Но тут доктор Фил проявил неожиданную щедрость и за свой счет приставил к Джессике двух адвокатов, которые убедили ее положиться на профессионалов, а самой держать язык за зубами.

В одном из последующих выпусков своего шоу доктор Фил вернулся к истории с Джессикой, однако тон его высказываний разительно поменялся:

— Хотя этот ролик и вызвал наше огорчение, но физического вреда ребенку причинено не было, и Джессика не сказала ничего такого, что могло бы повредить его самооценке. Более того, мы выяснили, что острый соус довольно популярен как метод воспитания, наряду с полосканием рта мылом. Я очень удивлен, но после нашего шоу по всей стране были проведены многочисленные опросы, и более трети респондентов заявили, что применение острого соуса в воспитательных целях — это совершенно нормально. К тому же речь идет о соусе, который является сертифицированным продуктом питания. Документально установлено, что он безопасен для употребления в пищу.

А что же обещанная помощь со стороны доктора Фила? К счастью, до бригады психотерапевтов, которые бы установили камеры видеонаблюдения по всему дому, дело не дошло. Вместо этого доктор Фил послал к Джессике очень почтенного старца, доктора Лолиса (Lawlis), который является председателем экспертного совета при телешоу «Доктор Фил» — совета, вобравшего в себя, по словам доктора Фила, лучшие умы в области психологии, социологии и медицины со всех концов страны. Приехав к Джессике, доктор Лолис с отеческой строгостью спросил:

— Ну, вы исправили свое поведение?

— Да, — ответила Джессика с видом послушной ученицы. — У нас нету теперь холодного душа, нет острого соуса, я стараюсь себя контролировать. Но в то же время, — не удержалась она от язвительного замечания, — поведение Кристофа нисколько не улучшилось.

— Вам надо научиться новым навыкам воспитания, — заметил почтенный старец и пригласил Джессику с Кристофом в Даллас, в возглавляемый им центр Психо-Нейро-Пластичности (PsychoNeuroPlasticity), для всестороннего обследования и постановки диагноза.

Впоследствии доктор Фил предоставил ему слово в своем телешоу для отчета о результатах этого обследования.

— Мы выяснили, — сказал доктор Лолис, — что речь тут идет о последствиях пребывания Кристофа в российском сиротском приюте. Он лжет, ворует, ведет себя как в джунглях. Там это было ему необходимо, чтобы выжить, а теперь он просто продолжает вести себя так по привычке. Мы объяснили это Джессике. Мы сказали ей, что его нужно обучить правильному поведению, что ему необходимо давать больше любви и меньше наказаний.

Я воспроизвожу лишь краткую выжимку из выступления доктора Лолиса, потому что на самом деле он говорил гораздо более глубокомысленно и многословно. Устав от общих, ничего не значащих фраз, доктор Фил решил сделать подсказку:

— Вы проверили обоих на устойчивость к стрессу и обучили их технике релаксации. Вы дали Джессике новые навыки воспитания, чтобы они могли лучше общаться друг с другом. Правильно?

— Правильно, — согласился доктор Лолис, и далее продолжил свою глубокомысленную речь. — Мы делаем много предположений. Мы предполагаем, что дети обычно знают, как вести себя в семье. Но у этого ребенка нет представления о том, что такое семья. Его родителям пришлось учить его быть членом семьи... — и т.п.

Впрочем, и местные, Анкориджские, психологи и медики не ударили в грязь лицом. Так, госпожа Чантал Коэн (Chantal Cohen), психиатр из Аляскинского Центра детской психотравматологии, проведя свое собственное всестороннее обследование, нашла у Кристофа психическое отклонение под названием «реактивное расстройство привязанности» (reactive attachment disorder), вызванное, очевидно, тяжелым прошлым в условиях Магаданского сиротского приюта. Дети с таким диагнозом не способны никого любить и никому не позволяют любить себя. Они выглядят со стороны безобидными ангелочками, но при этом имеют обыкновение изощренно издеваться над родителями.

— Они интуитивно находят у вас самый уязвимый пунктик, — объясняла впоследствии присяжным госпожа Коэн, — и потом давят на него со всей жестокостью.

Замечу мимоходом, что психиатры разных американских школ очень далеки от единого представления о том, что следует называть «реактивным расстройством привязанности», как его надлежит диагностировать и тем более как лечить. Госпожа Коэн назначила Кристофу медикаментозную терапию и уверяет, что благодаря этому он успешно идет на поправку. Если на поведение ребенка воздействовать не острым соусом, не холодным душем, а сомнительными нейротропными средствами с непредсказуемыми побочными эффектами, то никаких протестов у широкой публики это, естественно, не вызывает.

Посильный вклад во всеобщую помощь внесли также российские официальные лица, которые воспользовались случаем, чтобы лишний раз пригрозить Америке запретом на усыновление детей из России. Семью Бигли несколько раз навещал с проверками российский консул, но, к счастью, не нашел, к чему придраться.

Суд над Джессикой состоялся в августе 2011 года. Ее адвокаты не стали утверждать, что видеоролик, выступавший в качестве главной улики против обвиняемой, является инсценировкой. Наоборот, они настаивали на том, что там запечатлены реальные наказания за реальные проступки. Присяжные единогласно признали обвиняемую виновной.

Теперь для Джессики настала очередь понести наказание. По законам штата Аляска, для данного вида правонарушения таковое должно находиться в пределах одного года тюрьмы и штрафа в 10 тысяч долларов. Окружной судья Давид Уоллес (David Wallace) охарактеризовал действия Джессики как «чрезвычайно серьезное преступление» и приговорил к 180 дням тюрьмы и к штрафу в размере двух с половиной тысяч долларов. После этого он заменил данное наказание на условное, заметив, что время и деньги нужны ей для того, чтобы и дальше в обязательном порядке посещать занятия со специалистами по воспитанию — до тех пор, пока специалисты не сочтут, что в таких занятиях больше нет необходимости. При этом он назначил Джессике трехлетний испытательный срок, в течение которого условное наказание в любой момент может обернуться реальным — в случае если на нее поступят какие-то жалобы.

Таким образом, даже после окончания судебного процесса семью Джессики так и не оставили в покое. По свидетельству ее мужа Гари, он и его жена каждую неделю должны ходить на приемы к разным специалистам в общей сложности одиннадцать раз. Замечу, что одноразовое наказание, которого требовала прокурорша, было бы менее обременительным и по времени и по деньгам — всего лишь 30 дней тюрьмы плюс полторы тысячи долларов штрафа.

01.01.2012
Рассылка «Домашнее образование», выпуск 21