<< Назад  |   Оглавление  |   Далее >>

Три коварные ловушки на пути к иностранному языку и как в них не угодить

Лекция пятая. Ключевая проблема в освоении иностранного языка

Дорогие коллеги!

Мы уже выяснили, что к освоению иностранного языка ведут два принципиально разных пути. Один — официальный: через учебу, экзамены, диплом и последующее приобретение опыта работы по специальности. Другой путь — неофициальный, когда мы не сдаем экзаменов, не получаем диплома, когда мы занимаемся языком для себя, просто чтобы уметь им пользоваться. Именно этот путь и представляет для нас главный интерес. Но если нам не надо сдавать экзаменов, тогда и учеба — в том виде, как она проходит в учебных заведениях — теряет всякий смысл, потому что почти всё выученное всё равно потом забывается. А значит, язык надо не учить, а сразу же — практиковать. Сегодня мы продолжим разбираться с вопросом о том, как же можно практиковать иностранный язык, пока мы его еще не выучили.

Рассмотрим такую типичную ситуацию. Семья из Москвы — мама, папа и десятилетний ребенок — переезжает жить в Германию. Никто из них немецкого языка поначалу не знает, но все, разумеется, очень хотят его выучить: родители — в большей степени, ребенок — в меньшей: ему-то, пожалуй, почти всё равно. Ребенок начинает ходить в обычную немецкую школу, но — как раз по причине незнания языка — с потерей одного года. У себя бы на родине он бы пошел, допустим, в четвертый класс, а здесь он вынужден повторять третий. Папа тем временем записывается на какие-то языковые курсы, а мама учит язык дома самостоятельно.

Проходит один год. У мамы и папы успехи более чем скромные. Папа, пройдя годовые курсы, может быть, даже и сдал какой-то экзамен, но с немцами общаться он толком всё равно не может. Зато ребенок, который, напротив, никакого экзамена не сдавал, чувствует себя в немецкоязычной среде как рыба в воде. Опытное ухо, конечно, сразу услышит, что немецкий — для него не родной язык, но никаких особых неудобств это у него уже не вызывает. Когда у мамы или папы возникает необходимость поговорить с немцами, они берут своего ребенка в качестве переводчика.

Отчего так происходит? Принято считать, что у детей, мол, необыкновенные способности к иностранным языкам — они, мол, на лету сразу всё схватывают. Но в этом ли действительно дело?

Принципиальным моментом тут, очевидно, является то, что ребенка в школе не обучают говорить по-немецки специально, — он проходит там совсем другие предметы. Просто сама обстановка настоятельно требует от него владения немецким языком. И в этом — вся причина успеха, а вовсе не в малолетстве!

В Германии, однако, может случиться и так, что ребенка из Москвы не допустят сразу к немецким детям, а отправят сперва в так называемый интеграционный класс, где сидят сплошь такие же дети-иностранцы, как он сам. Там, конечно, никто не ожидает от него знания языка. Там он проходит годовой курс по какой-нибудь современной методике из серии «немецкий язык как иностранный». Только после его окончания он получает возможность посещать обычный класс с немецкими детьми. Но пока он сидит в интеграционном классе, его успехи оказываются ничуть не лучше, а, пожалуй, даже и хуже, чем у папы с мамой. В конечном итоге ему грозит реальная опасность при переходе в немецкую систему образования потерять не один год, а два.

А теперь давайте проведем мысленный эксперимент. Давайте отправим маму и папу сидеть за партой в обычную немецкую школу рядом с немецкими детьми и наделим их вдобавок детской открытостью и непосредственностью. Нетрудно представить, что через год они тоже будут общаться на немецком языке безо всяких затруднений.

Но в том-то всё и дело, что такой эксперимент можно провести только мысленно! Мы подошли к самому корню всей проблемы. Когда семья переезжает в другую страну, ребенок быстро осваивает иностранный язык по той очевидной причине, что легко получает доступ к здешней языковой среде — к такой обстановке, которая жестко навязывает ему новый язык без всякой возможности от него увильнуть. У взрослого же такого легкого доступа, как правило, нету. Он не может, подобно ребенку, сразу же влиться в какой-нибудь местный коллектив. Его не берут на работу на производство и не принимают на учебу в университет, даже с потерей одного года, — прежде всего как раз из-за отсутствия сертификата на знание местного языка. Да и на чисто бытовом уровне все новые знакомства у него заводятся, как нарочно, не с коренными жителями, а с соотечественниками — с такими же приезжими, как и он сам.

Очень часто взрослому в этой ситуации всё же имеет смысл, подобно папе из нашего примера, пойти по официальному пути и записаться на курсы, несмотря на их чудовищную неэффективность, — не потому, что его там научат говорить, а потому что там после сдачи экзаменов он получит сертификат, предоставляющий право доступа в местную языковую среду.

Между прочим, с чисто государственной точки зрения, языковые курсы и языковые сертификаты — это прекрасный способ ограничения притока рабочих мигрантов из других стран. Меняя сложность экзамена на получение сертификата, можно легко регулировать величину этого притока.

Если же мы хотим приобщиться к иностранному языку, живя в своей родной стране, да еще и неофициальным образом, то такая ситуация оказывается очень сложной для всех — как для детей, так и для взрослых. Здесь нас приучают жить строго в рамках нашей языковой культуры совершенно изолированно от всех других языков. Причем надо отметить, что это особенность именно нашего современного русского менталитета.

Мы очень долго жили совершенно обособленно, за железным занавесом. Как известно, во времена Советского Союза простому гражданину нельзя было поехать за границу. Но дело не только в этом. Даже просто поговорить с иностранным туристом на улице уже считалось чуть ли не государственной изменой. Во всяком случае, когда я учился в институте, нас строго-настрого предупреждали, что если кто-то вздумает по любому поводу пообщаться с иностранцами, его тут же возьмут на заметку в компетентных органах и отчислят.

Традиции культурной обособленности очень сильны и поныне. Иностранные языки в обычной жизни русскоязычного человека не представлены, как правило, никак. Жить варясь исключительно в собственном соку для нас настолько привычно и естественно, что мы просто не представляем, как может быть по-другому.

Давайте посмотрим, как дело обстоит в других странах. Возьмем, для примера, Нидерланды. Здесь практически все свободно владеют английским и немецким, а многие еще и французским, и это, разумеется, помимо общегосударственного нидерландского языка и регионального диалекта. При этом люди здесь действительно много говорят на иностранных языках, потому что часто общаются с приезжими из других стран. Когда нидерландец хочет почитать книжку зарубежного автора, ему вовсе необязательно, чтобы эта книжка была переведена на нидерландский язык. Когда он ищет информацию в интернете, он не ограничивается только нидерландским сегментом. Фильмы зарубежного производства идут в нидерландских кинотеатрах и по телевиденью не в дублированном виде, а на языке оригинала с нидерландскими субтитрами. Сама мысль о том, что американский фильм можно продублировать на нидерландский язык, покажется нидерландцу дикой. Если бы ему на выбор предложили дублированный фильм и оригинальный вариант, то он бы без малейшего колебания выбрал оригинал.

Понятно, что нидерландцу во много раз проще выучить иностранный язык, чем россиянину. И это — вовсе не потому, что в нидерландских школах методика преподавания языка лучше, чем в российских. Методика, не устаю повторять, никакой роли не играет. Дело в том, что иностранный язык для нидерландца — это обыденная составляющая его жизни, а иностранный язык для человека русской ментальности — это нечто совершенно чуждое, чуть ли не враждебное.

И даже если судьба забрасывает русского человека за границу, в страну ближнего или дальнего зарубежья, то он всё равно берет эту ментальность с собой. Он подчас больше думает о том, как бы переделать всю страну под себя, а не о том, как бы слиться с ее культурой и языком.

Давайте представим на минуту, что к нам явился волшебник, взмахнул своей волшебной палочкой, и наша давнишняя мечта наконец осуществилась — мы в мгновение ока овладели, скажем, английским языком. Но, положа руку на сердце: если мы будем продолжать вести в точности тот же самый образ жизни, который вели до сих пор, мы же его в скором времени снова забудем.

И тут нам не поможет даже то, что мы на протяжении полугода будем, скажем, два раза в неделю ходить на вечерние курсы и участвовать там в коллективных упражнениях по английской грамматике. Например, преподаватель напишет на доске по-английски: «Мама мыла раму», — и попросит перевести это предложение в страдательный залог. А слушатели курсов должны будут, также по-английски, хором ответить: «Рама мылась мамой».

Это не поможет, потому что английский язык — это не грамматические упражнения. Это мощный поток книг, фильмов, спектаклей, песен, лекций, статей, новостей, репортажей, деловых и приватных разговоров — всего того, что называется человеческой культурой. И коль скоро мы отключены от этого потока, наше знание английского языка, даже если оно у нас есть, начинает стремительно деградировать.

Но если мы пока еще не знаем английского языка, а только хотим освоить его до сколько-нибудь приличного уровня, то уж тем более нам никак не обойтись без подключения к этому потоку — хотя бы в той мере, какая необходима для поддержания желаемого уровня.

Вся проблема, однако, в том, что мы с вами сидим в не менее мощном русскоязычном потоке. В наших отношениях со всем окружением: с родственниками, друзьями, сослуживцами — посредником выступает именно русский язык. Все они ожидают от нас, что мы и дальше продолжим поддерживать эти отношения в прежнем русле, что мы будем делать только то, что у нас, в русскоязычной среде, принято, и не будем делать того, что не принято. Обмануть эти ожидания может оказаться не так-то просто.

Если вы, например, привыкли по вечерам сидеть на диванчике вместе с женой (или мужем) и смотреть по телевизору программу «Время», то рискуете нарваться на крупные семейные неприятности, если однажды заявите, что отныне вы предпочитаете новости от CNN на английском языке.

При этом, парадоксальным образом, вы бы встретили полное понимание и даже горячую поддержку со стороны вашей дорогой жены (или вашего дорогого мужа), если бы записались на какие-нибудь бессмысленные вечерние языковые курсы и по этой причине не успевали бы вовремя к телевизору. Потому что посещать языковые курсы — это, по общепринятым меркам, правильно, это заслуживает одобрения, а, сидеть дома на диване, лузгать семечки и смотреть не первый канал российского телевидения, а CNN — это черт знает что, это ни в какие ворота не лезет.

Дорогие коллеги, если вы всерьез собрались заняться иностранным языком, будьте готовы ко множеству мелких, случайных, иррациональных помех бытового характера, исходящих от ваших ближних — в том числе и от тех из них, которые искренне заинтересованы в вашем развитии, которые бы и сами могли только выиграть от тех новых возможностей, которые откроются перед вами благодаря знанию других языков.

Только вы соберетесь почитать газету «The New York Times», как к вам неожиданно придет в гости теща (или свекровь), и вам придется отложить свое благое намерение до следующего раза. А в следующий раз вам позвонит друг, с которым вы тысячу лет не виделись, и предложит встретиться, или жена (или муж) попросит срочно сбегать в аптеку, или окажется, что ваш ребенок вляпался в какую-то историю, из которой его надо срочно выручать.

Ко всем этим вроде бы случайным нестыковкам и неурядицам следует относиться очень серьезно. Как бы ни было каждое из них ничтожно само по себе, в своей многочисленной совокупности они создают прочный заслон на пути наших усилий вырваться из цепкой русскоязычной среды. Если мы окажемся к ним не готовы и они застигнут нас врасплох, то мы рискуем бросить свои занятия иностранным языком, едва их начав.

Именно здесь кроется ключевая проблема. Она настолько скользкая, что даже не поддается сколько-нибудь четкой формулировке, не говоря уж о том, что у нее нет стандартного решения, представимого в виде этакой пошаговой инструкции. Эта проблема не учебного характера, а социального. Речь идет не о том, как усвоить знания, а о том, как перестроить свои отношения с людьми и завести, по возможности, новые знакомства.

Конечно, лучше всего просто жениться или выйти замуж за носителя языка, но понятно, что такое решение далеко не всем подходит. Но, по крайней мере, имеет смысл установить контакт с единомышленниками — с теми, кто тоже осваивает иностранный язык, и если таких людей нет в вашем непосредственном окружении, то на них всегда можно выйти через интернет. Например, если вас интересует английский и немецкий языки, то вам будут рады в интернет-группах, «проживающих» по тому же адресу, что и мой сайт: https://nekin.info. Об этих группах я еще буду подробно говорить.

Ситуация становится, однако, особенно сложной, прямо-таки скажем безнадежной, когда мы сами в глубине души не желаем выходить за пределы привычной, русскоговорящей среды и лишь изобретаем благовидные предлоги для того, чтобы не сдвинуться с места. Позаниматься с репетитором, походить на курсы — это еще куда ни шло, а фильм посмотреть на иностранном языке, книжку почитать, найти партнера для общения — это когда-нибудь потом, после того, как пройдем всю грамматику и выучим все слова. Браться за иностранные языки с такой установкой вообще не стоит — лучше употребить деньги и время на что-нибудь другое!

Если вы хотите иметь критерий, по которому вы можете судить о своей способности к иностранным языкам, то вот он: это не что иное, как та легкость, с какой вы уже сейчас готовы оторваться от русскоязычной среды. Исходя из этого критерия, можно даже, пожалуй, согласиться с расхожим мнением, что дети более способны к иностранным языкам, чем взрослые. Да, это действительно, так, но только не потому, что они так легко усваивают всё новое, а потому, что они еще не успели так сильно привязаться к старому.

Ко мне нередко обращаются мамы дошкольников и младших школьников, которые хотят с малолетства приучить своих детей к иностранному языку — как правило, к английскому. Они справедливо полагают, что на систему общественного образования в этом плане нет никакой надежды, и поэтому собираются заниматься со своим ребенком сами. Они представляют это себе как этакие домашние уроки и просят меня дать им подходящую методику и материалы.

И всегда передо мной встает очень каверзная задача: что же мне ответить этим мамам? Что практические знания нельзя передать посредством уроков? Что уроки сами по себе, без контрольных работ, табелей успеваемости, экзаменов и аттестата зрелости — вещь совершенно бессмысленная? А когда речь идет о малых детях — бессмысленная вдвойне? Потому что память малого ребенка обладает феноменальной способностью сразу же отторгать всё, что ему неинтересно, всё, на чём стоит штампик «непонятно, зачем это надо».

Это, кстати, очень хорошо знают школьные учителя. Знания, вкладываемые в детские головы в начальных классах, не удерживаются там даже до ближайшей контрольной работы. Поэтому с детей в начальной школе спрашивают не знания, а умения, а именно: читать, писать и считать. Такая постановка дела выгодно отличает начальное образование от всего последующего — среднего и высшего, где, за редким исключением, упор делается как раз на знания. Характерное отличие умений от заученных знаний заключается в том, что, если они отсутствуют, то это не может быть компенсировано никакими подсказками и шпаргалками. А если они есть, то они уже практически никогда больше не забываются.

О тренировках для наработки умения пользоваться иностранными языками мы еще будем много говорить в дальнейшем, а пока я обращаюсь к милым мамам, желающим обучать своих детей на дому. Если вы хотите приобщить своего ребенка к английскому языку, то вы должны прежде всего хотя бы частично вывести его из русскоязычной среды, вы должны поставить дело так, чтобы английский язык уже сейчас стал ему жизненно необходим, иначе все ваши усилия будут тщетны.

Вот вам простой рецепт, как это сделать. Заведите у себя хотя бы пару детских телевизионных каналов на английском языке. В век спутниковой связи и интернета это, с технической точки зрения, не так уж и сложно. При этом обязательно наложите строгий запрет на всю русскоязычную видеопродукцию. Дети настолько любят смотреть фильмы и, в особенности, мультики, что им почти всё равно, на каком они языке. Так пусть уж это будет английский! Не ждите быстрых результатов, но через пару-тройку лет ваш ребенок будет очень прилично понимать английскую речь на уровне своего возраста, причем это произойдет как бы между прочим, безо всяких уроков или еще каких-либо дополнительных усилий с вашей стороны.

Тут, правда, нужно сразу сделать важную оговорку: он научится именно понимать, но не говорить. Его знание языка будет носить исключительно пассивный характер, зато оно будет обширным и прочным. Он получит намного больше, чем вы могли бы ему дать, занимаясь с ним уроками, пусть даже по самой лучшей методике. Это, конечно, только первый шаг, но это гигантский шаг. Всякий путь начинается с первого шага, и когда он будет сделан — пожалуйста, обращайтесь ко мне снова: я с удовольствием подскажу, что делать дальше.

Так примерно звучит мое обращение к мамам, желающим давать своим малышам уроки английского языка. Я знаю: это совсем не то, что они ожидают от меня услышать. Я предлагаю технически очень простое и очень результативное решение, но с точки зрения большинства мам, у него есть один важный недостаток: оно нетрадиционно, оно плохо совместимо с их ментальностью.

Так уж мы, люди, устроены: мы готовы на любые жертвы и подвиги, но мы не готовы нарушать традиции. А наши традиции предписывают нам пользоваться исключительно русским и никаким иным языком. Задумайтесь об этом, дорогие коллеги, если вы всерьез хотите освоить язык другого народа, с другими традициями.

До свидания, до новых встреч.